Как бобры строят огромные плотины из каждой веточки, каждой деревяшки, каждой травинки и каждого камешка, так и авторы фильма «Сотни бобров» собрали из миллиона базовых кинематографических материалов невероятно плотный, ни на что не похожий рукотворный памятник постмодернистской комедии.
Это и примитивный слэпстик, и игровая адаптация мультфильмов Loony Tunes или Happy Tree Friends, и упоительная ода дуракавалянию, и сборник отсылок на всё на свете (от Чаплина до Тарантино, от Конан Дойля до Оруэлла, от Кулиджа до Брейгеля). Это big brain movie и одновременно small brain movie. Оно интуитивно смешное (бородатый мужик охотится на бобров, пока ему строят козни еноты и дурачат зайцы – причём вся живность выглядит как одетые в ростовые куклы люди) и объективно гениально написанное кино (здесь мотивы обретения самоконтроля, борьбы с алкоголизмом, освоения Америки, естественного отбора, эволюции человека считываются без слов).
Вообще, в «Сотнях бобров» можно отыскать что угодно – это тот случай, когда просто не значит пусто. Под корой фильма множество неожиданно осмысленных образов, от подачи которых порой смеёшься сильнее, чем от гэгов (суд в духе Орсона Уэллса и переходы в двухмерное пространство – это, конечно, абсолютное величие). Что-что, а с чувством юмора и визуальной комедии у Майка Чеслика полный порядок.
Как бобры строят огромные плотины из каждой веточки, каждой деревяшки, каждой травинки и каждого камешка, так и авторы фильма «Сотни бобров» собрали из миллиона базовых кинематографических материалов невероятно плотный, ни на что не похожий рукотворный памятник постмодернистской комедии.
Это и примитивный слэпстик, и игровая адаптация мультфильмов Loony Tunes или Happy Tree Friends, и упоительная ода дуракавалянию, и сборник отсылок на всё на свете (от Чаплина до Тарантино, от Конан Дойля до Оруэлла, от Кулиджа до Брейгеля). Это big brain movie и одновременно small brain movie. Оно интуитивно смешное (бородатый мужик охотится на бобров, пока ему строят козни еноты и дурачат зайцы – причём вся живность выглядит как одетые в ростовые куклы люди) и объективно гениально написанное кино (здесь мотивы обретения самоконтроля, борьбы с алкоголизмом, освоения Америки, естественного отбора, эволюции человека считываются без слов).
Вообще, в «Сотнях бобров» можно отыскать что угодно – это тот случай, когда просто не значит пусто. Под корой фильма множество неожиданно осмысленных образов, от подачи которых порой смеёшься сильнее, чем от гэгов (суд в духе Орсона Уэллса и переходы в двухмерное пространство – это, конечно, абсолютное величие). Что-что, а с чувством юмора и визуальной комедии у Майка Чеслика полный порядок.
That strategy is the acquisition of a value-priced company by a growth company. Using the growth company's higher-priced stock for the acquisition can produce outsized revenue and earnings growth. Even better is the use of cash, particularly in a growth period when financial aggressiveness is accepted and even positively viewed.he key public rationale behind this strategy is synergy - the 1+1=3 view. In many cases, synergy does occur and is valuable. However, in other cases, particularly as the strategy gains popularity, it doesn't. Joining two different organizations, workforces and cultures is a challenge. Simply putting two separate organizations together necessarily creates disruptions and conflicts that can undermine both operations.
Telegram and Signal Havens for Right-Wing Extremists
Since the violent storming of Capitol Hill and subsequent ban of former U.S. President Donald Trump from Facebook and Twitter, the removal of Parler from Amazon’s servers, and the de-platforming of incendiary right-wing content, messaging services Telegram and Signal have seen a deluge of new users. In January alone, Telegram reported 90 million new accounts. Its founder, Pavel Durov, described this as “the largest digital migration in human history.” Signal reportedly doubled its user base to 40 million people and became the most downloaded app in 70 countries. The two services rely on encryption to protect the privacy of user communication, which has made them popular with protesters seeking to conceal their identities against repressive governments in places like Belarus, Hong Kong, and Iran. But the same encryption technology has also made them a favored communication tool for criminals and terrorist groups, including al Qaeda and the Islamic State.
